Аврора некрасиво кривит лицо, снова закрывает его руками и с плачем утыкается в колени отца. Тот гладит ее по голове дрожащей рукой и говорит негромко:
— Что ж ты, дурында, с таким человеком всю жизнь прожила, а так и не поняла, какой он…
Артур растерянно смотрит на деда с матерью, а затем садится рядом на ступеньку и обхватывает руками голову. Я слышу, как меня кто-то толкает в бок, оборачиваюсь и вижу Семена. Меня бы возмутила такая фамильярность, если бы его вторая рука не лежала на талии Стефы, при этом лицо тетки было не лучше, чем у Тагаева. Такое же растерянное и ошалевшее.
— Думаю, нам лучше оставить их одних, — говорит полушепотом Семен и подталкивает нас со двора к машине. — Им есть о чем поговорить.
Мы послушно следуем за Семеном и садимся в его машину. Я напрочь забываю, что приехала сюда за рулем. В любом случае, сейчас я вряд ли в состоянии управлять автомобилем, так что, если нас отвезут, я буду только рада. Стефа та вообще находится в прострации.
Кстати, почему? Вряд ли от того, что Аврора оказалась Зинаидой.
В дороге все сохраняем гробовое молчание. Подъезжаем к городу, и Семен останавливается возле ресторана у озера. Здесь очень красиво — ивы, купающие свои длинные ветви в воде, лебеди, уточки и кувшинки.
— Предлагаю пообедать, — говорит Семен тоном, против которого лично у меня не хватает духу возражать.
Стефка сначала мотает головой, потом кивает, и мы занимаем одну из беседок. Делаем заказ, Семену приносят кофе, нам сок.
Стефа как будто уже полностью владеет собой, и мы ведем общую, ничего не значащую беседу, не вспоминая ни о Тагаевых, ни о нас.
— Ты давно в Европе? — светским тоном интересуется Стефа у Семена, а мне до жути интересно, откуда они знают друг друга.
— Да, у Арсена Павловича там несколько филиалов, я ими руковожу.
— Как семья? — я слышу, как ее интонация меняется буквально на миг, и это не укрывается от Семена.
— Я сейчас один, Стеша, — говорит он и накрывает руку Стефании. Моя бедная тетка меняется в лице и пытается отдернуть руку.
— Что же так? — она совсем бледная, я даже начинаю всерьез за нее волноваться.
— Не сложилось. Развелся, двое детей, они взрослые, студенты. Дочь в Канаде, сын в Лондоне. А ты как?
— Я отлично, — Стефа все еще пытается выдернуть руку, но Семен держит крепко.
— Ты одна?
— Я? Нет!
— Не ври, я все о тебе знаю.
— Раз знаешь, зачем спрашиваешь?
— Стеша!
— Семен?
Вспоминаю, что начальник службы безопасности Ямпольского тоже Лазаренко, только Алексей.
— Семен, а Алексей случайно не ваш родственник? — спрашиваю, чтобы как-то разрядить обстановку.
— Он мой младший брат, — Лазаренко, наконец, завладевает Стефкиной рукой, и та перестает сопротивляться. — Раньше я возглавлял службу, а потом Арсен Павлович отправил меня на повышение и взял Лешку. У меня два образования, юридическое и экономическое, вот он и решил меня использовать по назначению.
Семен улыбается Стефе, а я только глазами хлопаю.
— И откуда вы знаете мою тетю? — решаю задать вопрос в лоб.
Стефка открывает рот, а я по выражению лица вижу, что сейчас начнет сочинять.
— Я любил ее, — вдруг просто говорит Семен, снова пресекая попытки отобрать у него руку, — и сейчас люблю. Но она не хочет меня видеть.
— Не хочу, — подтверждает Стефка, но если даже я вижу, что врет, то разве у нее получится обмануть человека, который отвечал за безопасность Шерхана?
— Я совсем забыла! — вскакиваю со стула, изображая панику. — Мне же надо бежать! У меня куча срочных дел! Стефочка, созвонимся! Семен, до свидания, приятно было познакомиться!
Клюю Стефу в щеку и, выхожу из беседки спиной вперед, не переставая улыбаться и прощально махать рукой Семену. Он понимающе кивает в ответ, и его взгляд полон признательности.
Красная от возмущения Стефка что-то ему выговаривает, а он вдруг берет ее лицо в руки и закрывает рот поцелуем.
Отличный ход! Не знаю, что там между ними произошло, но Ямпольский прекрасно умеет работать с кадрами. Иногда моей тетке можно закрыть рот только таким способом. Да и мне, наверное, тоже…
И хоть день сегодня сложно назвать радостным, я продолжаю улыбаться, даже когда сажусь в такси.
Эпилог. Часть 1
— Стефа, ну сколько ты будешь его мучить? — возмущенно спрашиваю эту непробиваемую женщину.
— Ой, да кто там мучится, я тебя умоляю! — беззаботно машет рукой Стефа, и я отказываюсь верить своим глазам.
Куда делась моя милая, любимая тетя, которую я знаю всю жизнь? Верните мне ее. Это какой-то кровожадный монстр. Хищник. Акула.
— Нельзя быть такой безжалостной, — выговариваю ей, получая в ответ лишь невразумительное хмыкание. — Нужно уметь проявлять сострадание к ближним. Особенно к тем, кто ночует у тебя под окнами.
— Я всегда такой была, — гордо вскидывает она голову. — И, если кому-то под окнами не нравится, я никого не держу!
— Нет у тебя сердца, — качаю головой, наблюдая за Семеном, который демонстративно укладывается спать на скамейке во дворе за нашим домом.
Стефа холодно улыбается, отходит от окна, и мы садимся пить чай с кексами, за которыми я, собственно, и приехала к тетке. Заодно перемыть кости Семену, которого она в очередной раз отвергла на моих глазах. И который принял твердое решение не отвергаться.
Стефания взяла отпуск и теперь каждый день печет всякие вкусняшки. Сегодня заставила заехать забрать кексы с ежевикой, которые испекла для моих Тагаевых. По ее словам.
Я знала, что в юности у Стефы была несчастная любовь. Она провела парня в армию, а потом между ними что-то произошло, но что именно, Стефа рассказывать отказывалась. Говорила только, что он предатель и изменник. Я видела, что ей неприятно о нем вспоминать, потому и не расспрашивала. Ни фотографий, никаких других упоминаний о нем не осталось. И теперь оказалось, что этот негодяй — Семен Лазаренко.
Это сейчас моя Стефа гордая и независимая, потому что Семен на лавочке во дворе лежит. А в первый день, когда вернулась домой после того, как я оставила их с Семеном в загородном ресторане, рыдала в три ручья. Я ее успокоить не могла. Зато смогла вытащить из нее все тайны.
Они с Семеном встречались. Стефка училась в консерватории, они познакомились на какой-то студенческой вечеринке. В Семена влюбилась без памяти, он тоже потерял голову.
Стефа провела его в армию, честно прождала положенный срок. Но вместо любимого из армии пришла посылка с ее письмами и фотографиями. В записке, вложенной в посылку, было написано: «Желаю счастья в личной жизни».
Через общих знакомых она узнала, что Семен не стал возвращаться, решил остаться в армии и быстро женился.
— Он говорит, назло мне, — шептала Стефа, вытирая слезы, которые лились и лились сплошным потоком, — чтобы меня забыть. Там познакомился, дочка кого-то из командиров. А я все это время думала, что он, наоборот, нашел выгодную жену и решил от меня отделаться.
— Но почему, Стефа? — у меня у самой подступали слезы, когда я представляла, что она тогда пережила. Кому как не мне не знать… — Ты так и не узнала, что случилось?
— Письмо ему пришло с фотографией, друг ему отправил. Где я с парнем в кафе сижу, мы целуемся, и он меня за ручку держит.
— Пожалуйста, не говори, что… — начала я, неверяще качая головой, но Стефа грустно кивнула.
— Да, это они были, твоя мама с Полетаевым. Только познакомились. Друг не знал, что у меня сестра-близнец, а Семен как увидел, говорит, будто мозги вышибло. В глазах потемнело, он посылку мне собрал и заявление на сверхсрочную написал.
Где и как Семен пересекся с Ямпольским, Стефа понятия не имела, но очень скоро он уволился из армии и переехал в столицу. Через тех же общих знакомых выяснил, что это не Стефа, а моя мама вышла замуж за папу и родила меня. Но он был женат, жена ждала ребенка, и Стефа видеться с ним отказалась.
А потом случилась авария…
